Неточные совпадения
Подумалось также, что люди, знакомые ему, собираются вокруг его с подозрительной быстротой, естественной только на
сцене театра или на улице, при виде какого-нибудь несчастия. Ехать в город — не хотелось, волновало любопытство: как
встретит Лидия Туробоева?
Сотни рук
встретили ее аплодисментами, криками; стройная, гибкая, в коротенькой до колен юбке, она тоже что-то кричала, смеялась, подмигивала в боковую ложу, солдат шаркал ногами, кланялся, посылал кому-то воздушные поцелуи, — пронзительно взвизгнув, женщина схватила его, и они, в профиль к публике, делая на
сцене дугу, начали отчаянно плясать матчиш.
Полины Карповны не было. Она сказалась больною, прислала Марфеньке цветы и деревья с зеленью. Райский заходил к ней утром сам, чтобы как-нибудь объяснить вчерашнюю свою
сцену с ней и узнать, не заметила ли она чего-нибудь. Но она
встретила его с худо скрываемым, под видом обидчивости, восторгом, хотя он прямо сказал ей, что обедал накануне не дома, в гостях — там много пили — и он выпил лишнюю рюмку — и вот «до чего дошел»!
Это подобно, как у великих художников в их поэмах бывают иногда такие больные
сцены, которые всю жизнь потом с болью припоминаются, — например, последний монолог Отелло у Шекспира, Евгений у ног Татьяны, или
встреча беглого каторжника с ребенком, с девочкой, в холодную ночь, у колодца, в «Miserables» [«Отверженных» (франц.).]
Теперь я как Фамусов в последней
сцене, вы Чацкий, она Софья, и представьте, я нарочно убежала сюда на лестницу, чтобы вас
встретить, а ведь и там все роковое произошло на лестнице.
(Тут прокурор описал семейную
встречу в монастыре, разговоры с Алешей и безобразную
сцену насилия в доме отца, когда подсудимый ворвался к нему после обеда.)
Приезжая дама помещица, взирая на всю
сцену разговора с простонародьем и благословения его, проливала тихие слезы и утирала их платочком. Это была чувствительная светская дама и с наклонностями во многом искренно добрыми. Когда старец подошел наконец и к ней, она
встретила его восторженно...
Здесь они встречались с антрепренерами, с товарищами по
сцене, могли получить контрамарку в театр и повидать воочию своих драматургов: Островского, Чаева, Потехина, Юрьева, а также многих других писателей, которых знали только по произведениям, и
встретить знаменитых столичных актеров: Самарина, Шумского, Садовского, Ленского, Музиля, Горбунова, Киреева.
Передо мной счет трактира Тестова в тридцать шесть рублей с погашенной маркой и распиской в получении денег и подписями: «В. Долматов и О. Григорович». Число — 25 мая. Год не поставлен, но, кажется, 1897-й или 1898-й. Проездом из Петербурга зашли ко мне мой старый товарищ по
сцене В. П. Долматов и его друг О. П. Григорович, известный инженер, москвич. Мы пошли к Тестову пообедать по-московски. В левой зале нас
встречает патриарх половых, справивший сорокалетний юбилей, Кузьма Павлович.
В апреле 1876 года я
встретил моего товарища по
сцене — певца Петрушу Молодцова (пел Торопку в Большом театре, а потом служил со мной в Тамбове). Он затащил меня в гости к своему дяде в этот серый дом с палисадником, в котором бродила коза и играли два гимназистика-приготовишки.
Через
сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс, ездивший
встречать Любовь Андреевну; он в старинной ливрее и в высокой шляпе; что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова.
Прибавьте нервы, прибавьте вашу падучую, прибавьте нашу петербургскую, потрясающую нервы оттепель; прибавьте весь этот день, в незнакомом и почти фантастическом для вас городе, день
встреч и
сцен, день неожиданных знакомств, день самой неожиданной действительности, день трех красавиц Епанчиных, и в их числе Аглаи; прибавьте усталость, головокружение; прибавьте гостиную Настасьи Филипповны и тон этой гостиной, и… чего же вы могли ожидать от себя самого в ту минуту, как вы думаете?»
Исчезновение Салова объяснялось очень просто: он, еще прежде того, как-то на одном публичном гулянье
встретил Анну Ивановну с мужем и вздумал было возобновлять с ней знакомство, но супруг ее, которому она, вероятно, рассказала все, сделал ему такую
сцену, что Салов едва жив от него ушел, а потому в настоящем случае,
встретив их снова, он за лучшее счел стушеваться; но Вихров ничего этого не знал.
Она засыпала меня вопросами. Лицо ее сделалось еще бледнее от волнения. Я рассказал ей подробно мою
встречу с стариком, разговор с матерью,
сцену с медальоном, — рассказал подробно и со всеми оттенками. Я никогда ничего не скрывал от нее. Она слушала жадно, ловя каждое мое слово. Слезы блеснули на ее глазах.
Сцена с медальоном сильно ее взволновала.
Чтобы предупредить давешнюю
сцену народного энтузиазма, проход от экипажа до подъезда был оцеплен стеной из казаков и лесообъездчиков, так что вся компания благополучно добралась до залы, где была встречена служащими и громким тушем. Лаптев рассеянно поклонился служащим, которые
встретили его также хлебом-солью и речью, и спросил, обратившись к Прейну...
На селе, однако ж, ее вечерние похождения были уже всем известны. При
встречах с нею молодые парни двумысленно перемигивались, пожилые люди шутили. Бабы заранее ее ненавидели, как будущую сельскую «сахарницу», которая способна отуманить головы мужиков. Волостной писарь однажды прямо спросил:"В какое время, барышня, вы можете меня принять?" — а присутствовавший при этой
сцене Дрозд прибавил:"Чего спрашиваешь? приходи, когда вздумается, — и вся недолга!"
Случайно или не случайно, но с окончанием баттенберговских похождений затихли и европейские концерты. Визиты,
встречи и совещания прекратились, и все разъехались по домам. Начинается зимняя работа; настает время собирать материалы и готовиться к концертам будущего лета. Так оно и пойдет колесом, покуда есть налицо человек (имярек), который держит всю Европу в испуге и смуте. А исчезнет со
сцены этот имярек, на месте его появится другой, третий.
Александр боялся
встречи с дядей, как огня. Он иногда приходил к Лизавете Александровне, но она никогда не успевала расшевелить в нем откровенности. Он всегда был в беспокойстве, чтоб не застал дядя и не разыграл с ним опять какой-нибудь
сцены, и оттого всегда сокращал свои визиты.
Встреча показалась мне так забавною, что я немедленно решил потешить рассказом Степана Трофимовича и изобразить ему всю
сцену даже в лицах.
Итак, «преданные» гурьбой
встретили Митеньку. Произошла
сцена. В былые времена администратор ограничился бы тем, что прослезился, но Митенька, как человек современный, произнес речь.
В это время подкатили сани с Гордеем Евстратычем и о. Крискентом; Нил Поликарпыч выбежал
встречать их на крыльцо, а затем провел в гостиную, где и состоялась трогательная
сцена примирения.
(Басов и Дудаков уходят. Справа выходят Соня и Влас. Из дачи Басова — Замыслов, он торопливо бежит к
сцене, его
встречают шумом. Около него собирается тесная группа, он что-то объясняет.)
Встал и протянул мне руку. Так молча и расстались. Выхожу из кабинета в коридор,
встречаю Сергея Тимофеевича, рассказываю
сцену с братом. Он покачал головой и говорит...
Уже через много лет, при
встрече в Москве, когда я и
сцену давно бросил, О.А. Правдин, к великому удивлению окружающих, при первой московской
встрече, назвал меня по-старому Сологубом и в доказательство вынул из бумажника визитную карточку «В.А.
Лет десять после происшествий, описанных мною в последней главе, около Петровок и, кажется, даже в самый Петров день, на дороге из Сосновки к площадке, служившей
сценой нашему рассказу, можно было
встретить одинокого пешехода.
В Струкову был, конечно, платонически и безнадежно, влюблен Вася, чего она не замечала. Уже десятки лет спустя я ее
встретил в Москве, где она жила после смерти своего мужа Свободина (Козиенко), умершего на
сцене Александрийского театра в 1892 году. От него у нее был сын Миша Свободин, талантливый молодой поэт, московский студент, застрелившийся неожиданно для всех. Я его
встречал по ночам в игорных залах Художественного кружка. Он втянулся в игру, и, как говорили, проигрыш был причиной его гибели.
Все-таки опасность миновала, и когда я посмотрел на часы — половина одиннадцатого, значит, только на вокзал опоздал —
встречу на
сцене.
Между чаем и ужином — карт в этом доме не было — читали, Василий Николаевич Андреев-Бурлак рассказывал, М. Н. Климентова, недавно начавшая выступать на
сцене и только что вышедшая замуж за С. А. Муромцева, пела. Однажды, не успели сесть за ужин, как вошли постоянные гости этих суббот: архитектор М. Н. Чичагов — строитель Пушкинского театра и общий друг артистов, П. А. Маурин — нотариус и театрал. Их
встретили приветствиями и поднятыми бокалами, а они в ответ, оба в один голос...
Однажды утром, после такой
сцены, Евсей
встретил Анатолия на дворе с ящиком стёкол и вдруг, не желая, сказал ему...
«Хорошенькая
встреча», — подумал Ханов и поднялся четыре ступеньки на
сцену.
Но как бы то ни было, при
встрече с ней он решился разыграть
сцену истерзанного, но вместе с тем и обрадованного отца, нашедшего нечаянно дочь свою.
Таким образом, в основу
сцены приема Ганувером Дигэ был положен характер Ганувера — его вкусы, представления о
встречах и случаях; говоря с Дигэ, он слушал себя, выраженного прекрасной игрой.
Бенни и Ничипоренко шли по этому месту, вовсе не зная его репутации, и ни в одном из них не было столько опытности, чтобы по характеру местности сделать приблизительно верное заключение о характере лиц и
сцен, которые всего легче можно здесь
встретить. Они шли теперь посреди сгущающейся вокруг их тьмы, разговаривая о народе, о котором Ничипоренко «знал все» и говорил о нем с большою самоуверенностию тогдашних народоведцев.
Горла, подобного тому, которым он владел, мне никогда не случалось
встречать ни на оперных
сценах, ни в архиерейских хорах.
Все думали, что я сержусь на него за петербургскую нашу
встречу, случившуюся за десять лет при постановке на русскую
сцену «Мизантропа», — но это было совершенно несправедливо.
Когда Буланин явился в дежурную, то Петух и Козел одновременно
встретили его, покачивая головами: Петух кивал головой сверху вниз и довольно быстро, что придавало его жестам укоризненный и недовольный оттенок, а Козел покачивал слева направо и очень медленно, с выражением грустного сожаления. Эта мимическая
сцена продолжалась минуты две или три. Буланин стоял, переводя глаза с одного на другого.
Хмельной старичишка, приехавший с молодым парнем, готовился было начать рассказ о
встрече своей с Антоном какому-то мельнику (что делал он без исключения всякий раз, как на
сцену появлялось новое лицо), когда к кружку их подошел человек высокого роста, щегольски одетый; все в нем с первого разу показывало зажиточного фабричного мужика.
Ее глаза то тускнели, то блистали, губы то улыбались, то сжимались; щеки краснели и бледнели попеременно: но какая причина этому беспокойству?.. может быть, домашняя
сцена, до него случившаяся, потому что князь явно был не в духе, может быть, радость и смущение воскресающей, или только вновь пробуждающейся любви к нему, может быть, неприятное чувство при
встрече с человеком, который знал некоторые тайны ее жизни и сердца, который имел право и, может быть, готов был ее упрекнуть…
Он входит в дом. Его
встречаетОна сама, потупя взор.
Вздох полновесный прерывает
Едва начатый разговор.
О
сцене утренней ни слова.
Они друг другу чужды снова.
Он о погоде говорит;
Она «да-с, нет-с» и замолчит.
Измучен тайною досадой,
Идет он дальше в кабинет…
Но здесь спешить нам нужды нет,
Притом спешить нигде не надо.
Итак позвольте отдохнуть,
А там докончим как-нибудь.
Всюду
встретишь жестокую
сцену, —
Полицейский, не в меру сердит,
Тесаком, как в гранитную стену,
В спину бедного Ваньки стучит.
Жалко было смотреть нам на бедную г-жу Пети, которая, под именем Феклуши, привыкла в Казани десять лет сряду приводить зрителей в восторг своей игрой и которую рукоплескания постоянно
встречали на
сцене и провожали со
сцены.
В одно время с Шушериным она перешла на петербургскую
сцену и также по болезни выходила на пенсию, на шестьсот рублей ассигнациями в год; которую и получила прежде Шушерина, что было устроено им самим, с намерением облегчить получение своей пенсии, гораздо значительнейшей, ибо давать их актерам с московского театра Медокса, считая частную службу за казенную, — было тогда делом новым и могло
встретить затруднения.
— Не правда ли, какая смешная
встреча? Да еще не конец; я вам хочу рассказать о себе; мне надобно высказаться; я, может быть, умру, не увидевши в другой раз товарища-художника… Вы, может быть, будете смеяться, — нет, это я глупо сказала, — смеяться вы не будете. Вы слишком человек для этого, скорее вы сочтете меня за безумную. В самом деле, что за женщина, которая бросается с своей откровенностью к человеку, которого не знает; да ведь я вас знаю, я видела вас на
сцене: вы — художник.
Вы придете в удивление, если привыкли считать русский народ только плутоватым, а в прочем — слабым и апатичным: южные страсти
встречаете вы на каждом шагу, кровавые
сцены из-за любви и ревности, отравления, зарезыванья, зажигательства, примеры мщения, самого зверского, — попадаются вам беспрестанно в этих известиях [; а известно, любят ли у нас все делать известным и как много, вследствие того, доходит до публики из того, что делается]…
Так как в этом романе читателям уже не раз приходилось
встречать сцены, относительно которых, при поверхностном на них взгляде, необходимо должно возникнуть предположение, что в разыгрывании их участвуют неведомые силы незримого мира, — тогда как ученым реалистам нашего времени достоверно известно, что нет никакого иного живого мира, кроме того, венцом которого мы имеем честь числить нас самих, — то необходимо сказать, что внезапное появление Бодростиной в вагоне не должно быть относимо к ряду необъяснимых явлений вроде зеленого платья, кирасирского мундира с разрезанною спинкой; Гордановского секрета разбогатеть, Сннтянинского кольца с соскобленною надписью; болезненного припадка Глафиры и других темных явлений, разъяснение которых остается за автором в недоимке.
Половина приданого пошла так же на мужа; но там деньги ухлопаны в его игрецкое беспутство, потому что она сразу не умела себя поставить, глупа была, подчинялась ему из тщеславия. И скоро начала жалеть, делать ему
сцены, и до и после первой
встречи с Васей.
Из моих конкурентов трое владели интересом публики: Дьяченко (которого я ни тогда, ни позднее не
встречал); актер Чернышев и Николай Потехин, который пошел сразу так же ходко, как и старший брат его Алексей, писавший для
сцены уже с первой половины 50-х годов.
Он ходил к ним больше года, студентом четвертого курса, лет шесть тому назад, учил ее русским предметам, давал ей всякие книжки. Матери ее он не понравился: раза два от него пахло вином… Только у него Тася и занималась как следует. Он ей принес Островского… И сам читал купеческие
сцены пресмешно, и рассказы Слепцова хорошо читал… Что ж! Она не боится
встречи с ним здесь, в этой столовой… Он все поймет…
Из другой комнаты раздавались голоса, мужские и женский… Тася раза два схватывала голос Грушевой, знакомый ей по
сцене. Ведь она уж не молода, а все еще на первом плане, переходит на другое, более пожилое амплуа… и так же талантлива. Про нее все говорят, интересуются ею,
встречают и провожают рукоплесканиями, когда она читает на каком-нибудь вечере с благотворительной целью… Это особа. Сколько барынь желали бы играть такую роль… завидно!..
В пятой
сцене четвертого действия, у замка Глостера, Регана разговаривает с Освальдом, дворецким Гонерилы, который везет письмо Гонерилы к Эдмунду, и объявляет ему, что она тоже любит Эдмунда, и так как она вдова, то ей лучше выйти за него замуж, чем Гонериле, и просит Освальда внушить это сестре. Кроме того, она говорит ему, что было очень неразумно ослепить Глостера и оставить его живым, и потому советует Освальду, если он
встретит Глостера, убить его, обещая ему за это большую награду.